г. Пинск. Захария Зимак со школьниками Михаил Ринский
ДИРЕКТОР ШКОЛЫ-ИНТЕРНАТА В ТЕЛЕХАНАХ
О полной трагизма и героизма судьбе Захарии и Александры Зимаков в «ЕК» уже был опубликован очерк «Через всю жизнь» (17.02.05). Но и десятилетний период их жизни в Телеханах интересен и поучителен для многих и в наши дни.
Шёл 1961 год. Страна, которой ещё совсем недавно открыли глаза, под руководством энергичного и словоохотливого Н. С. Хрущёва пыталась решить сразу множество первостепенных проблем. Стоило генсеку в речи на очередном массовом мероприятии, увлёкшись и отодвинув подготовленный помощниками конспект, неожиданно дать обещание, как тут же подрабатывались планы и бросалось всё на выполнение очередного «замысла». Одним из действительно полезных дел было развёртывание массового строительства, в том числе школ-интернатов – проблемы беспризорных детей, детских домов, неполных и неблагополучных семей уже 15 послевоенных лет ждали своего решения.
В 1961 году директор средней школы белорусского райцентра Логишин Захария Зимак был срочно вызван в обком. Бывший партизан, в прошлом директор детдома, педагог с красным университетским дипломом – чем плохая кандидатура на ответственную должность директора новой крупной школы-интерната в глухом посёлке Телеханы. А то, что еврей, - так это тот случай, где его смекалка и предприимчивость как раз и пригодятся – обеспечить полутысячный коллектив в условиях всеобщей нехватки и в отрыве от баз снабжения. В семье кандидата – свои проблемы: только что родился третий ребёнок, да и кому захочется срываться с налаженной таким трудом работы и ехать в глухомань на куда более трудную и ответственную работу. Но кого это волнует, кроме Зимака и его жены? Партийное поручение. Почётное! Гордись!
Посёлок Телеханы встретил новых жителей настороженно: до войны из пятитысячного населения здесь чуть не половина была евреев, включая беженцев из оккупированной немцами Польши. Но фашисты на все сто процентов решили «еврейский вопрос» в Телеханах, и после войны здесь не осталось ни одного. А имущество уничтоженных, оставшееся после грабежа оккупантов, присвоили многие из здешних. Так что для настороженного приёма первого послевоенного еврея были кое у кого основания.
Новый городок интерната был построен на окраине посёлка. Раньше здесь был берег судоходного канала, созданного ещё польским гетманом Огинским в конце XVIII века и соединявшего реки Балтийского и Чёрного морей. Но в компанию мелиорации этот канал зачем-то осушили, одновременно засушив и развитие Телехан.
Комплекс состоял из двухэтажных зданий школы-десятилетки, спальных корпусов на двести мальчиков и столько же девочек, клуба-столовой с кухней, мастерских, котельной. Правда, не прошло и года, как Зимак привёз в облисполком части обваливавшегося потолка спортзала, способные убить человека: новый комплекс уже требовал ремонта. Добился – переделали.
Для начала надо было переселить в городок около двухсот детей детдома, разбросанного по домам посёлка, «освободившимся» в результате фашистского «решения вопроса» поселковых евреев и коммунистов. Незадолго перед тем посадили директора детдома и его сподвижников по обкрадыванию и без того обездоленных детей. Многие учителя детдома были заражены этим директорским «вирусом», да и по уровню мало кто из них соответствовал необходимому, так что Захария оставил из персонала детдома всего несколько человек.
Улица "старых" Телехан
Со временем удалось «сколотить» коллектив учителей, воспитателей и обслуги – человек 50, который оказался надёжным и в целом дружным. Во многом это - результат того, что Зимак позаботился о каждом. Приглашённые учителя получили квартиры в домах, освободившихся от детдома. В одной из таких квартир поселилась и его семья. Александра стала преподавать немецкий язык, сам Захария взял себе нагрузку только пять часов английского – всё остальное время, включая и вечернее, занимали директорские проблемы.
Слишком много забот обрушилось на него. Главное поначалу было – обеспечить детей всем необходимым. Одновременно надо было учить, воспитывать и защищать детей: среди бывших детдомовцев многие уже успели «прославиться» в посёлке, и приходилось завоёвывать доброе имя интернату, изживая в коллективе воровство, сквернословие. В первое время не раз директор то чувствовал в посёлке косой взгляд, а то и слышал как бы вскользь сказанные нелестные слова в адреса и интерната, и детей, а то и свой. Были и антисемитские высказывания: ещё до приезда Зимака одному выплатили недостаточную компенсацию за снесённый дом, у другого пчёлы покинули ульи на лужайке рядом, а виноват еврей – директор интерната. Но в дальнейшем подобные выходки не повторялись.
Отношение к обитателям городка в посёлке улучшалось по мере того, как люди всё больше видели от них пользы: интернатовцы ухаживали за инвалидами, немощными ветеранами войны и вдовами, выступали с концертами. Поведение детей во многом зависело от их занятости, от чувства удовлетворённости её плодами. И от сытости – тоже. Поэтому на большом участке земли, выделенном интернату, Зимак организовал настоящее подсобное хозяйство: поле, огороды и даже откорм скота. За счёт этого рацион его учеников в два раза превышал скудный нормативный. Но хозяйство пришлось сократить, когда по очередному скороспелому высказыванию генсека, что ученики должны учиться, а не работать, срочно спустили новые директивы, а банк закрыл специальный счёт. Изощрялись, чтобы свести концы с концами и как-то накормить детей на государственный паёк.
Ещё одно: ввели плату 12 рублей в месяц за содержание в интернате для детей, имеющих родителей, а вместе с этим – и перечень различных вещей и мероприятий, которые должны оплачивать родители. Попробуй – собери, но не отправлять же детей домой и не расслаивать же их меркантильными проблемами. Всё лишь усложнили.
400 детей, по два класса с первого по десятый, надо было не только накормить, но и обеспечить чистым бельём, постелью, формой, тёплой одеждой и обувью, учебниками и тетрадями, наглядными пособиями. Запасти топливо для котельной. Создать библиотеку. Сводить в кино и свозить на экскурсии. Но как и на что? Вот тут уже приходилось директору подключать свою еврейскую предприимчивость. А если учесть дамоклов меч бесконечных проверок, - можно себе представить, какому риску подвергал себя и свою семью Захария Зимак.
К примеру, интернату полагается грузовая машина: как без неё обеспечишь 400 детей? Это не капитализм: позвонил, заказал – тебе тут же привезли. Всё приходилось выбивать и доставлять самим. Так вот, едут в Пинск на базу. Первый же вопрос: « - У вас в Телеханах яблоки есть?». Привозят мешками яблоки. И не одному. И получают и без того положенную машину.
Библиотеке нужны книги. Предписано покупать на деньги родителей. Попробуй – собери, тем более половина детей – вообще без пап и мам, многие – без пап. Отбираются в магазине книги, первая квитанция оформляется на них, а вторая – для отчёта, что куплено оборудование, которое бы тоже не помешало, но что поделаешь – обойдёмся пока старым.
Ребёнку полагалась пара обуви на семь месяцев, и ничего не прописано на случай, если сносил раньше. Но если её ещё можно носить? Нет, по инструкции её надо списать и уничтожить: а вдруг директор детей оставит в старой обуви, а новой спекульнёт? Ну а как осенью, в дожди, да ещё картошку копать? Конечно, нужна минимум вторая пара. Но из-за того, что где-то проворовался кто-то, пусть все дети уж лучше хоть в тапочках ходят. И приезжали комиссии, и приходилось доказывать глупость инструкций. Как-то «до выяснения» ОБХСС опечатал склады и даже прачечную, и дети две недели не могли помыться и сменить бельё, и даже пошёл слушок – проворовались, мол, наши. Оказалось, что криминала нет, а милицейские дяди просто забыли про детей.
На ремонт надо 80 килограмм белил, а положено восемь. Билеты в кино государство оплачивает только сиротам, но не оставишь же других. Тоже нужны деньги. Грузовую машину отправляют в извоз и на вырученные деньги покупают и белила, и билеты в кино. Любой донос мог оказаться достаточным. Но в короткий срок сплотился коллектив единомышленников. Все видели, что директор всего себя и всё своё отдаёт детям.
Сейчас, когда в Израиле так остры вопросы образования и воспитания детей и подростков, неблагополучных семей, тех же интернатов, опыт работы кандидата философских наук Зиновия Зимака, живущего ныне в Акко, мог бы быть использован в новых глобальных программах, так и не осиленных Минпросом Израиля. Вот лишь некоторые из тезисов его работы.
Подмосковье. У дома-музея А. П. Чехова. В центре - З. Зимак и брат Веры Хоружей В.З.Хоружий
Директор должен быть учителем учителей. Работу с новым педагогом Зимак начинал с совместной подготовки конспектов первых уроков. Приходил на первые уроки, но не неожиданно, а по согласованию с учителем – не проверять, а помогать. Опыт педагогов доброжелательно обобщался на педсоветах.
Знания и эрудиция учителей должны постоянно обогащаться за рамками их предметов. Дважды в месяц поочерёдно подготавливали сообщение на различные темы – от искусства до технического прогресса.
Большое значение придавал директор внушению детям веры в себя, особенно детям травмированным, которых всегда много в интернатах. Для этого подыскивался хотя бы один предмет, к которому ребёнок проявлял интерес и хотя бы какие-то способности, и успехи ребёнка поощрялись. Учителям строго вменялось особо следить, чтобы таких детей не унижали.
Половое воспитание в интернате выходило далеко за рамки директив советской школы. Беседы с мальчиками и родителями проводили в возрасте наступления поллюций. Для преодоления отклонений у ребят в эти годы особое внимание уделяли спорту. С девочками беседы проводили врач интерната и гинеколог. Медсестёр строго обязывали предоставлять девочкам всё необходимое при менструациях. Был и случай, когда одна из учительниц пыталась соблазнить десятиклассника. С нею расстались.
Когда воспитание большинства ребят приходилось начинать с нуля, а многих – и с минуса, очень важно было держать их всё время в поле зрения, в коллективе. Для этого, кроме труда, концертов, кино, встреч устраивали ещё и многодневные походы, экскурсии, спортивные соревнования. Проводили дни самоуправления, когда старшеклассники выполняли обязанности персонала – в то время это было вне программ. Каждый месяц устраивали дни рождения, с приглашением родителей и с подарками. Решительно пресекали сквернословие, рукоприкладство.
При всех своих проблемах интернат, кроме помощи посёлку уходом за престарелыми и инвалидами, праздничными концертами, ещё и создал краеведческий музей Телехан. Много ценных экспонатов разного времени собрали педагоги и ученики. Зимак старался найти что-либо из прошлого еврейской общины, даже пытался обнаружить мезузы на косяках дверей бывших еврейских домов. Нашли лишь полуистлевший томик Пятикнижия, неизвестно кому принадлежавший. Не сохранились и архивы Телехан: их уничтожали поочерёдно польские, советские и немецкие власти.
Уже в Израиле Зимак узнал о еврейском прошлом Телехан и трагедии двух тысяч евреев посёлка в период Катастрофы из книги поляка-праведника Богдана Мельника, бывшего жителя посёлка и свидетеля событий войны. Этот замечательный человек и его исследования по истории еврейской общины Телехан заслуживают специального очерка.
Однажды Телеханы посетила группа аргентинских евреев, пожелавших побывать на месте массового уничтожения евреев Телехан. Даже сопровождавший их полковник КГБ был искренне возмущён тем, что это место никак не ограждено, что на нём пасётся скот, что мародёрам и просто хулиганам дозволяется беспрепятственно вскрывать могилы в поисках золота и черепов. Посёлку потребовалось время, чтобы изыскать средства для твёрдого покрытия и ограждения святого места, хотя бы ограничить кощунство.
Школа-интернат носит имя героя-партизанки Веры Хоружей. Ещё в годы довоенной Польши, скрываясь в еврейской семье, она работала в подполье, сидела затем в польской тюрьме, где написала книгу «Письма на волю», высоко оцененную Крупской, ещё в тот период была награждена советским орденом, а затем обменена на ксёндза. В 1937-39 годах Вера сидела уже в советской тюрьме. В годы войны сражалась в партизанском отряде. Попав в руки эсэсовцев, была зверски замучена. Брат Веры Хоружей, живший в Москве, не раз навещал интернат, оказывая посильную помощь, в том числе в экскурсиях в Москву и Подмосковье. Детей группами возили в Пинск к памятнику Веры Хоружей. Вообще, темы войны и Холокоста часто использовались в воспитательской работе.
Просто удивительно, как директор выкраивал время, но он не раз выступал с докладами на конференциях учителей и писал статьи, а в 1970 году защитил диссертацию и, несмотря на препятствия при утверждении, получил степень кандидата философских наук. После этого Захарие Зимаку предложили работу доцента кафедры философии Брестского инженерно-строительного института, где он преподавал до ухода на пенсию в 1986 году.
Александра, несмотря на то, что ей, помимо работы, надо было воспитывать и своих троих детей, все эти годы преподавала немецкий так, что именно в интернате проходили семинары преподавателей иностранных языков, где она выступала, давала открытые уроки. Она – Отличник народного образования Белоруссии.
Почти четверть века, до репатриации в Израиль в 1993 году, Захария и Александра Зимаки продолжали поддерживать связь с коллективом интерната. Но глубокое уважение вызывает тот далеко не частый факт, что и все 12 лет в Израиле бывшие директор и учитель продолжают активную переписку с коллективом и даже к юбилеям получают от своих сподвижников и воспитанников поздравления. Светлана Крек, бывший воспитатель интерната, а затем много лет - председатель поселкового Совета, познакомила Захарию с упомянутым праведником Богданом Мельником и вместе с ним помогла воссоздать историю евреев Телехан, сообщила о памятниках жертвам войны, обновлённых в 90-х годах на средства евреев – их потомков. Среди воспитанников Зимаков – немало педагогов, учёных, инженеров.
У школы-интерната - педколлектив школы. ;-й справа - З. Зимак.
Один из них, Николай Сацута, золотой медалист интерната, закончил Ленинградскую военную академию, стал кандидатом наук, но за выступления против дискриминации вообще и евреев в частности был помещён в психиатрическую и после «курса лечения» был уволен из армии, угас и затем просто исчез, возможно, в «лечебнице».
Несмотря на возраст, он и Александра, пережившие гетто, сражавшиеся в партизанском отряде, 40 лет отдавшие затем своим многочисленным воспитанникам, продолжают активную жизнь, пополняя и передавая другим свой богатейший опыт. Здоровья и благополучия этим замечательным людям.
Михаил Ринский. тел. О3-6161361, 054-5529955
Комментариев нет:
Отправить комментарий