ИЗ РОДА ПЕКЕРОВ

Михаил Ринский

ИЗ РОДА ПЕКЕРОВ

Подполковника Наума Исааковича Пекера уже два года нет с нами. Но он навечно в рядах своей полнокровной семьи. В рядах Еврейской общины Бреста, одним из создателей и председателей которой он был. В рядах ветеранов Второй мировой войны города Маале-Адумима, председателем Комитета которых он был.
Из посмертного обращения старшего сына к отцу:
Здравствуй, папа. Уже месяц, как мы пытаемся научиться жить без тебя… Тяжело нам, сыновьям, невесткам, внукам, и во сто раз тяжелее маме… Мы никогда не говорили об этом, мы просто все вместе пытались помочь тебе в этом последнем бою со страшной болезнью. Но только сейчас, разбирая вместе с мамой бумаги, я отчётливо вижу, как ты заранее старался помочь нам, приведя в порядок документы, фотографии. Прошлым летом, когда врачи почти исчерпали свои возможности, сумев добавить тебе ещё два с половиной года жизни (за что безмерная им благодарность), ты написал свою автобиографию, поведав нам из того, что пришлось тебе пережить. Ты научил нас гордиться тем, что мы из славного рода Пекеров.

СТАНОВЛЕНИЕ СЕМЬИ
Исаак Наумович Пекер немногое помнил о своём безрадостном детстве. Ровесник ХХ века, он рано лишился родителей. С юных лет в своём родном городке Балта под Одессой работал Исаак на табачной фабрике. В Балте было много его соплеменников, в какие-то времена – вообще до трёх четвертей всего населения, но после знаменитого погрома 1882 года, когда было убито 12, ранено до 300 евреев и изнасиловано 20 еврейских женщин и девушек, многие уехали кто куда, от Америки до Сибири. Исааку было 17 лет, когда революционные ураганы перевернули жизнь Российской империи. Как и многие, полной мерой вкусившие еврейского счастья за «чертой оседлости», юный Пекер оказался в рядах «красных», сражался в одном из отрядов под командованием легендарного Ионы Якира, а после Гражданской войны «осел» в местечке Голта, тогда – Одесской губернии. Там же женился, и уже в 1924 году у Исаака и Полины родился сын Наум, а через два года – дочь Маня. В бывшем еврейском местечке до начала 30-х годов продолжала работать еврейская школа, так что подраставший Наум закончил два класса в этой школе. После её закрытия дети учились в школе-десятилетке Первомайска - так был назван город, выросший на месте бывшей Голты.

Семья Пекер, 1928 год
Можно представить себе, как нелегко было Исааку Пекеру, бывшему красному партизану – еврею, пережить расстрел в 1937 году выдающегося командарма-еврея Ионы Якира, о неоценимом вкладе которого в успехи Красной армии Исаак Пекер знал не понаслышке и с восхищением следил за его головокружительной карьерой. Когда обнародовали «дело» Якира, Исаак с силой ударил по столу и заявил: «Не верю!» Но стукнуть по столу он мог только в собственном доме, да и это было не безопасно уже в те годы.

ВОЙНА
В июне 1941 года Наум окончил десять классов, а 22 июня фашистская Германия напала на Советский Союз. Даже после погромов и эмиграций начала века, после гражданской войны и миграции еврейского населения из-за черты оседлости в центр России, в бывшей Голте оставалось немало евреев. Многие из мужчин в первые же дни ушли на фронт.
У Исаака Пекера был туберкулёз, «нажитый» в тяжёлые детские и юные годы и «закреплённый» при работе на табачной фабрике. На фронт его не взяли. Семья вначале эвакуировалась в Сталино, ныне Донецк, но враг наступал быстро, и пришлось продолжить путь за Волгу, в один из колхозов на востоке Сталинградской области. Здесь быстро освоили сельские профессии и включились в работу. Наум окончил курсы трактористов и работал на машинно-тракторной станции – МТС. В марте 1942 года ему исполнилось 18 лет – призывной возраст. И в августе того тяжёлого года, когда немецкие войска рвались к Волге и за Сталинград шла великая битва, Наум был призван в армию.
Вскоре молодой автоматчик уже сражался в степях Калмыкии и освобождал её столицу Элисту. Затем под Ростовом, среди немногих в батальоне, чудом остался в живых после массированной атаки немецких танков, проутюживших окопы. После освобождения Ростова был назначен помкомвзвода, В череде тяжёлых военных будней Наума Пекера есть и недолгий оригинальный период: в августе 43-го Наум Петкер, знавший немецкий, возглавил Окопную звуковещательную станцию – ОЗС, созданную при политотделе дивизии. Группа состояла из грамотных ребят, в том числе музыкантов, и занималась агитацией солдат противника. Через мощные усилители их призывали сдаваться в плен. Но вскоре эти ОЗС расформировали, и Наума назначили командиром отделения разведроты. Таганрог и Мариуполь, Бердянск и Мелитополь, а потом и Николаев освобождала дивизия, в которой воевал разведчик Пекер. За участие в десанте при форсировании реки Ингрулец, открывшем нашим войскам путь на Николаев, Наум был награждён самым почётным для солдата Орденом Славы.
После освобождения Николаева 28-я армия была переброшена по железной дороге в Смоленскую область и подготовлена к знаменитой Белорусской наступательной операции, через леса и болота. Двадцатилетний Наум Пекер был назначен комсоргом батальона. Используя время подготовки, он экстерном сдал экзамены по курсу Военно-политического училища и получил звание младшего лейтенанта.
А в это время совсем недалеко от сына воевал и отец. Исаак Пекер, который, несмотря на туберкулёз, в мае 1943 года был призван в армию. Воевал на Сталинградском и 3-м Белорусском фронтах. После четвёртого ранения погиб в боях в Витебской области в феврале 1944 года.
В белорусских болотах погибли сотни тысяч солдат и офицеров. Дивизия, в которой служил теперь уже офицер Наум Пекер, участвовала в тяжелейших боях по прорыву мощной обороны немцев под Бобруйском. Затем – непрерывные бои за Слуцк, Барановичи, Брест, - и далее Польша. Из-под Варшавы дивизию перебросили на разгром Кенигсбергской группировки. И снова – кровопролитные бои. И снова батальонный комсорг личным примером не раз поднимает бойцов в атаки. Дважды Наум Пекер был ранен, но возвращался в строй своей воинской части.
В апреле 1945 года батальон снова перебросили, на этот раз – в пригород Берлина, под город Котбург, и в первые дни мая Наум участвовал в штурме вражеской столицы. Но и на этом война для него не кончилась: фашисты продолжали сопротивление в Чехословакии. И снова бросок из Берлина на восток, и наконец-то под Прагой закончила войну 30-я Таганрогская, орденов Ленина, Красного знамени и Суворова стрелковая дивизия.
Затем – уже мирный пеший марш дивизии через границу, в город Брест, к месту постоянной дислокации. Летом 1946 года дивизия была расформирована, но лейтенанту Пекеру предложили продолжить службу в той же Белоруссии, в Гродно. В августе 1946 года он сдал экстерном экзамены по программе Ленинградского военно-политического училища.
После войны мама Наума Полина вернулась в свою бывшую Голту, в Первомайск, и прожила там всю оставшуюся жизнь. Наум не раз навещал её и старался помочь.
В том же 1946 году Наум навестил друга в Харькове. Здесь он впервые встретил молодую симпатичную студентку Фаню Генель.

СЕМЬЯ ГЕНЕЛЬ
Совершенно случайно, а может быть – рука судьбы, но Фаня оказалась родом из того же местечка Голта – Певомайска, что и Наум. Отец, Мордхо, дома - Мотя, был авторитетным в местечке кузнецом. У них с Шейндл была дружная семья. Ещё до Первой мировой, в 1913 году родился у них сын Николай, а в самый разгар войны, в 1916-м, Леонид. У Моти была своя кузница; в войну и затем в гражданскую к кузнецу обращались все: и друзья, и враги, и белые, и красные. Так что семья пережила этот нелёгкий и опасный период относительно спокойно и безбедно. В 1925 году родилась у них ещё и дочь Фаня.
В то время Голта ещё сохраняла черты еврейского местечка. Работала еврейская школа. Николай, а вслед за ним и Леонид закончили все семь классов этой школы. Фаня к тому времени ещё только подрастала. Семья Шйндл и Моти Генель, 1927 год
Время Новой экономической политики - НЭПа также было безбедным для семьи. Но вот кончился НЭП, и началось «ограничение и вытеснение» частника. «Задушили» налоги. Пришлось бросить дом и кузницу и переехать в Харьков, где кузнец Мотл начал работать по специальности на знаменитом ХТЗ – Харьковском тракторном заводе.
В 1935 году 22-летний старший сын Николай уехал, в поисках лучшей доли, в Хабаровск, там женился, осел на всю жизнь. Леонид пошёл по стопам отца, стал ещё в предвоенные годы работать на ХТЗ и так и так и проработал, с перерывом на войну, на этом заводе-гиганте мастером до конца жизни.
Когда началась война, Леонид в первые же дни ушёл на фронт. Отцу было уже 54, мобилизации он не подлежал, и семья эвакуировалась в Красноярск. Здесь Мотл продолжил свою работу по специальности.
Фаня окончила в 1943 году в Красноярске 10 классов с отличием, и ей предложили преподавать математику в 5-6 классах. В том же 43-м Леонид после тяжёлого ранения был демобилизован и приехал к своим в Красноярск.
В 1945 году Фаня первой из семьи вернулась в Харьков и поступила на экономический факультет Харьковского университета. Жила в общежитии. В том же 45-м вернулись в Харьков и родители, и Леонид, уже с молодой женой. Отец и Леонид продолжили работу на родном заводе.
По возвращении в Харьков списались с оставшимися в живых на родине, в Первомайске – бывшем местечке Галта. Узнали о страшной судьбе многих из них. У Генелей в городке перед войной оставалось немало довольно состоятельных родственников. У одного из братьев на фронт ушли пять сыновей, вместе со стариками остались невестка с ребёнком. Другой с дочерьми и внуками остался, будучи убеждён, что слухи о зверствах фашистов сильно преувеличены, что немцы – цивилизованная нация. Все они погибли от рук фашистов и «своих» полицаев.
Дочь дяди Гидаля, красавица Полина, перед войной вышла замуж за украинского парня. Родился сын. Сразу после оккупации Полине удалось переправиться через Буг, и была возможность остаться в живых. Но она вернулась к матери и сыну. Муж Полины, украинец, ставший полицаем, сдал её гестапо вместе со своим сыном. Погибли и её родители.
Но были в Первомайске и такие, которым удалось спастись. В городе была расквартирована румынская воинская часть, и некоторые евреи сохранили жизнь, откупившись за взятки.

СЕМЬЯ КАДРОВОГО ОФИЦЕРА
После первой встречи Фани и Наума в 1946-м последовали и другие. Старший лейтенант Наум Пекер позволил невесте закончить университетский курс наук и в августе 1950 года, сыграв свадьбу, увёз её в Гродно. Началась нормальная жизнь кадрового офицера. Со временем на погонах Наума появилось два просвета. Фаня устроилась экономистом электростанции, потом её назначили начальником планового отдела. Ответственная работа не мешала ей радовать мужа пополнениями семьи: уже в 1951 году родился первенец Игорь, ещё через три года – Михаил. Младший Геннадий ждал своей очереди довольно долго, до 1961 года.
В этот период Наум Пекер попытался поступить в Военную академию, но, несмотря на героический боевой путь, с его-то именем и фамилией… Но энергичный офицер не пал духом: поступив в 1958 году на заочное отделение Белорусского университета, он в 1964-м успешно закончил исторический факультет.
В 1961 году Наум был переведён на должность замполита полка в Волковыск, той же Гродненской области. Ему было присвоено звание подполковника.
Когда началась компания освоения целины, многие воинские подразделения приняли в этом масштабном проекте активное участие. Наум Пекер возглавил тогда и одно из формирований, за что получил правительственные награды.
События 1968 года в Чехословакии застали Наума в санатории в Сухуми. Его, только что приехавшего на отдых, срочно отозвали в часть. Наум летел через Москву, где встретился с сыном Игорем, сдававшим как раз в эти дни экзамены в Московский университет. Несмотря на школьную серебряную медаль, сыну не удалось поступить в московский ВУЗ, - очевидно, по той же причине, что в своё время отцу – в академию. Забегая вперёд, расскажем, что Игорь, вернувшись в Минск, всё-таки, не потеряв время, поступил в Радиотехнический институт.
Полк Наума был поднят по тревоге и срочно передислоцирован из Волковыска к границе Чехословакии. Наум Пекер, как участник освобождения Чехословакии, был включён в делегацию, пытавшуюся прекратить волнения без вмешательства армии. После провала переговоров полк был введён на территорию Словакии, откуда был выведен лишь в 1971 году. Подполковник Пекер был назначен замполитом другого полка, расквартированного в Бресте. А в 1973 году, в возрасте 49 лет, он был уволен из армии при очередном её сокращении.

НА ГРАЖДАНКЕ
В период жизни в Бресте Фаня работала экономистом, сыновья Михаил и Геннадий учились в Бресте, квартира после увольнения из армии оставалась за Наумом. Решили продолжить жизнь в этом городе.
Науму не без труда удалось устроиться председателем Брестского совета Педагогического общества. Позднее он узнал, что избрание его на эту должность вызвало недовольство в парторганах.
В том же 1973 году закончили в Минске Радиотехнический институт Игорь и его сокурсница и молодая жена Светлана. Устроиться по специальности Игорю, по всё той же причине, было не так просто: лучшим местом приложения знаний по его специальности и приобретения квалификации были закрытые «почтовые ящики». Но всё-таки Игорю удалось найти работу на другом электронном предприятии, где, между прочим, оказалось немало его единоверцев, разработкам которых «ящик» и обязан был своим существованием. Устроилась и Светлана. Уже на следующий год у них родился сын Женя. А дочь Наташу они себе «позволят только в 1981 году. Так и будут жить в Минске до отлёта в Израиль.
Второй сын Михаил учился в Брестском инженерно-строительном институте. С этим институтом связал свою судьбу и Наум: с 1978 году он заведовал методическим кабинетом кафедры истории. После окончания школы в БИСИ поступил и младший сын Геннадий. По окончании института Михаил и Геннадий успешно работали, оба женились. В общем, благополучная семья. Но, как и многим еврейским семьям, нет-нет, но приходилось ощущать ограничительные рамки, а то и слышать антисемитские высказывания. Не удивительно, что со временем еврейское население Бреста, как и всей страны, редело и продолжает уменьшаться с тысячного к 90-м годам до четырёхсот к настоящему времени.

РОСТ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ
Перестройка, ростки демократии, рост эмиграции всколыхнули Советский Союз вообще и советских евреев – в частности. У евреев Бреста, помимо личных и семейных претензий, были и общие. В городе вообще не было не только синагоги, но даже какого-либо молельного дома. Не было еврейского отдельного кладбища. Во время войны гитлеровцы устроили в черте города гетто. В гетто умиравших хоронили прямо на территории. После войны на этом братском кладбище был сооружён скромный памятник. В 70-х годах при реконструкции этого района прах умерших был перенесён так, что иначе как кощунством это перезахоронение нельзя было назвать. При этом был разрушен и до 90-х годов не восстановлен и не заменён памятник в бывшем гетто.
Впрочем, не намного лучшими были и условия евреев в Минске. Скромный молельный дом невозможно было назвать синагогой. Но всё-таки это была столица республики; здесь уже в тот период ограниченно, но оказывали своё влияние и помощь Джойнт и Сохнут.
Одним из первых, кто отважился на активные действия по возрождению национальных традиций, в защиту достоинства своего народа, стал младший из трёх братьев – Геннадий Пекер. После окончания института он уехал по распределению на работу в Псков, но пробыл там не так долго. Женился на молоденькой Бэле Гольцблат и вернулся в Брест. Уже тогда у молодожёнов выявилось полное единодушие в желании постичь историю и язык своих предков. Они стали изучать иврит. Опирались на знания немногочисленных «консультантов».
Одним из горожан – знатоков еврейских традиций и языков - был Шлёма Вайнштейн. Шлёма прекрасно знал иврит и идиш, читал молитвы на иврите и был незаменим, когда требовалось прочесть кадаш. Шлёма умер год назад в Бресте. Сын его живёт в Израиле.
Будучи в Минске, Геннадий посетил маленькую молельню, при которой была и еврейская школа. Здесь он познакомился с молодыми, как и он, энтузиастами еврейского возрождения. Его отвели на «Яму» - место, где были расстреляны пять тысяч евреев. Здесь Геннадий познакомился с теми, кто не раз затем помог в становлении брестской еврейской общины. А пришлось всё начинать с нуля. Уже в этот раз Геннадий вернулся из Минска с тяжёлым грузом книг, учебников, словарей, буклетов. Оказалось, что желающих знакомиться с этими материалами так много, что пришлось организовать их копирование и размножение.
Появилась необходимость в помещении, где можно было собираться. Одной из первых «явок» был домик в городском парке, который обычно использовали завсегдатаи парка – евреи. В квартире Геннадия и Бэлы собирались изучающие иврит. Организовали и детскую школу иврита. Занятия вели учитель – пенсионер Леонид Коган, инженер-строитель Александр Губерман..
Договорились в городской библиотеке о создании отдела еврейской книги. Создали и стенд еврейской литературы, где были книги и на русском, начиная с «Эксодуса», и на иврите. Договаривались с библиотекой и устраивали там собрания, на которых бывало до ста человек. Как-то даже на таком собрании вывесили флаг Израиля, но тут уж свои евреи - коммунисты попросило их не подводить. С ростом числа отъезжающих в Израиль потребовалась помощь им в организации отправки багажа. Организовали изготовление специальных ящиков и баулов.

ЕВРЕЙСКОЕ ОБЩЕСТВО «ТАРБУТ»
У Геннадия создалась целая группа помощников – энтузиастов: работа была обширная и разноплановая, причём, во избежание конфликта с властями, всё старались оформить официально. Расширялись и тематика, и география встреч. Так например, впервые отметили седер по еврейским традициям на квартире Геннадия. А со временем собирались и в молодёжном кафе.
В своих переговорах с властями и организациями Геннадий не раз использовал связи и добрые знакомства отца. Понятно, что работа отца на кафедре истории института требовала осторожности в этой, ещё совсем не определённой, ситуации перестройки. Тем более нельзя не отдать должное и Науму Пекеру, и его товарищу по работе на кафедре, кандидату философских наук доценту Захарие Зимаку, смело включившимся в организацию еврейской общины Бреста. Большую роль и ответственность взял на себя бывший учитель, пенсионер Леонид Коган. Он, как и Зимак, хорошо знал иврит и идиш ещё по польско-еврейской школе. Леонид Коган, высокий, сильный и бесстрашный, фронтовик – инвалид войны, никогда не пасовал, отстаивая в дискуссиях честь своего народа, давая отпор антисемитам.
Именно Геннадий Пекер, Леонид Коган и Захария Зимак обратились к властям с просьбой об официальной регистрации еврейского общества «Тарбут». В феврале 1990 года, несмотря на напряжённое положение в стране, на слухи о предстоящих погромах, провели сбор подписей под прошением о регистрации. Первым председателем общины стал Леонид Коган. Геннадий уже тогда готовился к отъезду в Израиль.
Ещё весной 1990 году Геннадий с молодёжной группой приехал и три месяца работал в одном из кибуцев Израиля, познакомился со страной и был полон энтузиазма. Перед отъездом он был на съезде сионистов Советского Союза в Москве, вместе с братом жены Ариком.
Уезжая в декабре 1990 года в Израиль, Геннадий попросил отца взять на себя, вместе с Зимаком, практические дела по организации и руководству общиной. Как раз в том году Наум Пекер ушёл на пенсию и стал членом правления общества «Тарбут». Практически вслед за Геннадием Пекером уехал и Леонид Коган. К сожалению, по приезде в Израиль он вскоре скончался.
Одним из первых больших дел Захарии Зимака и Наума Пекера было создание, по их инициативе, в короткий срок памятника жертвам фашистского геноцида на Бронной горе, где было уничтожено 54 тысячи жертв из гетто Бреста и из городов Брестской области. Как им это удалось – тема отдельного рассказа.
Другое интересное и очень полезное дело – отправка целой группы еврейских детей Бреста на отдых в Польшу. Благодаря связям Зимака с еврейской общиной Варшавы, она взяла на себя все расходы, что было немаловажно для евреев Бреста в 1990 году. Община начала издавать, размножая на принтере, небольшую свою газету, где, кроме информации, печатались и серьёзные статьи. Например, Зимак опубликовал статью «Голгофа на Бронной горе».
Интересным и очень полезным ко времени начала Большой Алии делом была организация телефонных мостов Иерусалим – Брест. Геннадий, ещё сам не освоившись и не решив свои проблемы по приезде в Израиль, организовал вместе с отцом такие ежемесячные «встречи». Геннадий собирал в «Сохнуте» Иерусалима детей и молодёжь, приехавших из Бреста в Израиль в молодёжных группах. В то же время отец приглашал в свою брестскую квартиру родителей и дедов этих ребят. Голос говорящих усиливался. Такие регулярные «мосты», проводившиеся в 1991-92 годах, сыграли огромную роль в судьбах многих семей, в их репатриации в Израиль. Большая заслуга в этом – сотрудника Сохнута Иерусалима Абы Фейгина.
В 1991 году Захария Зимак тяжело заболел, и работа по руководству еврейской общиной теперь уже почти целиком легла на плечи Наума Пекера. Большой его заслугой является то, что удалось добиться создания памятника евреям - жертвам фашизма в самом центре Бреста. Это было нелегко – начиная с получения разрешения и создания проекта и кончая сбором средств и изготовления памятника. Всё, во избежание претензий властей, надо было оформлять официально – в обществе были бухгалтер и ревизионная комиссия.
Проект делали как евреи, так и не евреи – друзья, практически бесплатно. Камень в каменоломне оформили за символическую цену. Сохнут на памятник не дал ничего. На концерты и тому подобное – мог буквально вынуть из кармана и дать, но не на памятник. 400 долларов собрали с американских заезжих гостей. Дали два еврея – бизнесмена.
В песах 1992 года Наум Пекер по гостевому приглашению приехал в Израиль. Здесь, во время пасхальной встречи в лесу репатриантов из Бреста, Наум рассказал о работе общины Бреста, о трудностях в создании памятника. Тут же участники встречи собрали своё скромное дополнение, в меру небольших возможностей репатриантов, но эта сумма была не менее дорога, чем дар заокеанских гостей.
В общем, собрали. В 1992 году памятник открыли в присутствии представителей властей. Выступал Наум Пекер. Захария Зимак из-за болезни приехать не смог. Вайнштейн, Моргулис, знатоки иврита и торы, прочли молитвы. Многие плакали.
Немало и другого, в чём участвовало молодое общество «Тарбут». Например, когда Брестский театр ставил «Поминальную молитву», консультировало Еврейское общество.

НА ИСТОРИЧЕСКОЙ РОДИНЕ
К концу 1993 года в обществе «Тарбут» было свыше ста человек. В том же году репатриировались в Израиль оба сопредседателя – Захария Зимак и Наум Пекер – с жёнами. Их место занял Яков Гантман, который вскоре также эмигрировал в США.
В 1994 году на историческую родину уехал из Минска и Игорь Пекер с семьёй. Его сын Женя репатриировался ещё в 1992-м, опередив деда и отца.. В Минске ещё долго, до 2000 года, жил средний из сыновей – Михаил Пекер, но и он с семьёй ныне в канадском Торонто.
«Первопроходцы» семьи Геннадий и Бэла , начав 1991 год с жизни в «караване», со временем приобрели квартиру в Маале-Адумим. С работой Геннадию относительно повезло: почти со времени приезда он работает в ирие Иерусалима. Геннадий и в Израиле активно включился в общественную работу, возглавляя Иерусалимское отделение Белорусского землячества.
Наум и Фаня также по приезде обосновались в Маале-Адумим. Не привыкший сидеть без дела, подполковник Пекер возглавил Совет ветеранов Маале-Адумим. Тяжело заболев в 2000 году, он, сколько мог, продолжал свою работу до самой кончины в 2004 году. Многим фронтовикам он успел помочь за эти годы. Радостью для боевого командира были встречи с ветеранами его полка, которых в Израиле оказалось пятеро. Хотя жили они в разных городах, - все пятеро навестили тяжело больного боевого товарища незадолго до его кончины. Проводы подполковника Наума Пекера были достойными.
Игорь и Светлана ещё в Минске учили иврит. По приезде обосновались в Ришон ле-Ционе. В общем, их абсорбция, как говорится, состоялась: оба работали по специальности - электронной аппаратуре. Но случались и «сбои» в работе по причине нестабильности фирм - работодателей, из-за чего, в конце концов, работу приходилось менять. Встреча Белорусского землячества.
Боевому деду было чем гордиться: состоялись как люди три его сына, состоялись их семьи. Семь его внуков уже обрели самостоятельность или подрастают. Особенно гордился он старшим – Женей, в одиночку приехавшим в страну, прошедшим здесь армию, регулярно проходящем «милуим», участвовавшем в операции «Защитная стена». Их беседы напоминали воспоминания двух бывалых солдат. Прошла службу в армии внучка Наташа, сейчас проходит Илюша.
Всё меньше, к сожалению, в наших рядах настоящих героев-фронтовиков Второй мировой войны. И очень важно как можно более подробно запечатлеть их подвиг, который, придёт обязательно это время, будет по достоинству оценен и станет предметом гордости всего нашего народа и нашей страны.


Михаил Ринский (972) (0) 3-6161361 (972) (0)54-5529955
.